Катастрофу, связанную с повышением пенсионного возраста, еще предстоит осознать. Сказано уже много, но какие-то вещи до сих пор отчетливо никто не проговорил.
Есть у повышения обычный физический аспект. Да, мы можем получить в двадцатых годах бедствие национального масштаба. Сотни тысяч абсолютно бесправных людей. Без работы, но и без копейки ежемесячного содержания.
Правительство обещает ввести какие-то квоты для пожилых, обязать работодателей брать на работу шестидесятилетних, но все понимают, что «насильно мил не будешь». Если человек не нужен, от него будут пытаться избавиться всеми возможными способами. А уж если голь на выдумку хитра, то уж тем паче — работодатель. Может доходить до разного. К примеру, до обвинений в воровстве. «А не вы ли, Пал Ильич, взяли у меня со стола эту коробку скрепок? Покажите-ка ваш потертый портфель. Да вот же она!»
Но даже если до такого не дойдет, если даже закон о квотах будет прописан разумно, будет выгоден для работодателя, даже и в этом случае у нас в России полно мест, где вовсе нет никаких работодателей. Там живут натуральным хозяйством, а единственные живые деньги только от пенсий пожилых и поступают.
Здесь я оставляю за скобками слова о том, что правительство нас грабит. Или, допустим, объявляет дефолт по своим социальным обязательствам, но почему-то называет этот дефолт реформой.
Я говорю только о последствиях. Увеличение количества не бедных уже, а натуральных нищих, бомжей, увеличение количества суицидов. Просто увеличение смертности. Человека увольняют, допустим — и инфаркт.
Впрочем, эти последствия наступят не сейчас. Вероятно, на это был тоже расчет. Не сегодня. Не завтра. Постепенно. В полную силу через те самые шесть лет. Ишак сдохнет, когда падишаха уже не будет.
Но кроме физического, есть ведь еще и метафизический аспект. Он куда серьезнее. В конце концов, наши люди способны о себе позаботиться в самых тяжелых обстоятельствах. Будет плохо, но будем выживать. Первый раз, что ли?
Но у нас разом оборвалась некая внутренняя связь между обществом и властью. Между обществом и государством. Немногие пока это замечают. Канатики, вроде, вот они. С той стороны и с другой. Но там, где-то под темной водой, они уже разорваны. Это, к сожалению, необратимо.
Штука здесь в том, что государство — это всего лишь высший способ самоорганизации общества. Одно без другого не существует. Когда представители государства начинают воспринимать общество как дорогую обузу, а общество этих представителей — как врагов, от которых можно ждать лишь всяких бед, начинается социальное аутоиммунное заболевание.
Как в сериале «Доктор Хаус» — «Волчанка, сэр!».
Организм ест сам себя, если просто.
Возможно, вы думаете, что это ерунда. Но вы это почувствуете. Мы все это, к несчастью, почувствуем.
Ольга Туханина, публицист
Свежие комментарии