Сейчас стало весьма модным хаять социализм и противопоставлять его «хорошему» рыночному капитализму. Делают это кому не лень. Однако те, кто занимаются подобным сопоставлением, не только невольно демонстрируют свои догматизм и невежественность в вопросах политэкономии, но и отрицают статью 7 Конституции Российской Федерации, где сказано, что наша страна является социальным государством. Замечу, любая общественная формация характеризуется двумя общими классификационными признаками: характерным для нее видом капитала и идеологией отношений владельцев труда и капитала. Поэтому сравнивать между собой объекты собственности с взаимоотношениями их владельцев – просто абсурдно.
Как известно, из первобытно-общинного строя сформировался рабовладельческий, который согласно упомянутым классификационным признакам корректно именовать рабовладельческим капитализмом и где основным капиталом являлись сами рабы. Его сменил феодальный капитализм. Возникновение промышленных технологий потребовало становления рынка труда и накопления капитала и привело к качественному изменению и увеличению товарообмена. Поэтому на смену феодальному пришёл буржуазный капитализм. Однако постепенно возникшие кризисы перепроизводства, порождавшиеся хаосом конкуренции и низким платёжеспособным спросом населения на потребительские товары и услуги вследствие его низких доходов, что вызывало во всём мире массовые протесты трудящихся, привели к эволюционной трансформации буржуазного капитализма в капитализм социальный или социалистический. Этой трансформации в значительной мере способствовало появление и развитие множества промышленных и информационных технологий высокого уровня, что потребовало соответствующих специалистов с высокой оплатой труда.
Социалистический капитализм построен во многих европейских странах и в США. Наиболее полно его свойства проявляются в Скандинавии. Однако наша страна вопреки Конституции, провозгласившей Россию социальным (читай социалистическим) государством, движется в противоположную сторону - во времена первобытного, бандитского по сути буржуазного капитализма. К сожалению, за все годы, прошедшие со времени принятия этой Конституции, руководители страны так и не раскрыли сути и смысла продекларированной конституционной нормы о социальном государстве. А в основу проводимой экономической политики были положены псевдорыночные и антисоциальные догмы, чреватые развалом экономики и обнищанием населения.
Что такое социальное государство?
Президент страны Владимир Путин неоднократно заявлял о необходимости борьбы с
бедностью. Об этом же ратуют и другие политики, давно призывающие олигархов «делиться» своими доходами. Правда, пока безуспешно.
В опубликованной три года назад статье Олега Дерипаски («Промышленные ведомости» № 10, май 2003 г.) глава совета директоров компании «Базовый элемент» прямо говорил, что «в настоящее время приоритет следует отдать решению социальных проблем, а устойчивое развитие экономики, ее рост становятся... средствами и даже объективными следствиями решения проблемы бедности». Правда, ответственным за решение этой проблемы, по мнению Дерипаски, должно быть главным образом почему-то само государство, а «бизнес должен взять на себя обязательство социально ответственного поведения (?) и строгого соблюдения установленных государством норм и правил».
Дерипаска сетует на засилье в стране, как он его назвал, административного капитала — криминального симбиоза административного ресурса чиновничества всех мастей с крупным капиталом частного бизнеса, фактически подменившего собой государство и мешающего, в том числе поборами честно и эффективно вести свои дела того желающим. При этом зачастую игнорируются и решения самого главы государства. Спрашивается, к кому же тогда апеллировать по поводу установления тех же норм и правил, регламентирующих «социально ответственное поведение» представителей бизнеса?
На всякий случай напомню, что породили этот антирыночный и антигосударственный криминальный симбиоз сами же олигархи. Однако бытие, определяющее, как известно, сознание, заставляет некоторых из них осознать, что благополучие их бизнеса во многом зависит от состояния внутреннего рынка и возможностей его развития. Ведь российская промышленная и потребительская продукция востребуется в основном только внутри страны. И даже не в силу своей неконкурентоспособности.
Дело в том, что западные рынки насыщены. Поэтому правительства западных стран тщательно охраняют их от варягов, обеспечивая тем самым максимально возможную загрузку национального товарного производства и занятость своего населения, а, следовательно, его доходы. Иначе народ взбунтуется. А его доходы являются главным приводом национальной экономики: чем они выше, тем интенсивнее растет национальный ВВП. Объясняется все просто. Приобретая, производимые в своей стране, продукты питания, одежду, легковые автомобили, телевизоры и прочие жизненные блага, люди оплачивают абсолютно все затраты на их изготовление — от добычи необходимого сырья, производства энергоресурсов и технологического оборудования до кредитов и использованных услуг.
При этом в цены товаров конечного потребления включены суммарно также прибыль всех участников их кооперационного производства и выплаченные ими налоги, исключая экспортные. Сама же по себе промышленная продукция, будучи несъедобной, никому не нужна, если она не востребуется в технологической цепи производства какой-нибудь потребительской продукции.
Но чтобы все производственные цепочки интенсивно крутились, люди за свой труд должны получать справедливую оплату сообразно создаваемой ими прибавочной стоимости. Иначе говоря, в экономике необходимо добиваться эквивалентности товарообмена, включающего и труд, по стоимости. В противном случае те же автомобили, изготавливаемые, к примеру, на автозаводе, входящем в группу Дерипаски, раскупаться не будут.
Собственно говоря, в справедливом - по труду - распределении создаваемого капитала и заключаются суть и смысл существования социального государства. А размер оплаты труда диктуется всё той же статьёй 7 Конституции РФ, где сказано, что политика государства «направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека». О том, что достойная жизнь – это не поиски пропитания в мусорных баках, говорит ещё одна запись в той же статье 7 Конституции: «В Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей, устанавливается гарантированный минимальный размер оплаты труда, ... устанавливаются государственные пенсии, пособия и иные гарантии социальной защиты». Из чего следует, что гарантированный размер оплаты труда, обеспечивающий достойную жизнь и развитие человека, должен устанавливаться исходя из необходимости как минимум простого воспроизводства его ресурсов, включая выращивание потомства.
Но у нас минимальная гарантированная зарплата в прошлом году составляла 800 рублей, а прожиточный минимум в виде стоимости официально выделенной потребительской корзины, совершенно не соответствующей реальной жизни, не превышал для работающих, по данным Росстата, в среднем по стране 2914 рублей. Замечу, на 10% наиболее обеспеченной части населения в прошлом году приходилось почти 30% общего объёма денежных доходов, а на 10% наименее обеспеченной части - 2%. Примерно такое соотношение удерживается уже много лет. Причем, около 70% населения страны обладает доходами, меньшими нынешней среднемесячной номинальной зарплаты в 8530 рублей.
Таким образом, побороть бедность и нищету, в которых пребывает большая часть
российского населения, за счет благотворительности частных лиц, а тем более государства, невозможно в принципе. Проблема эта в основе своей не социальная, а макроэкономическая, решить которую можно только построением экономики, ориентированной в первую очередь на развитие и насыщение внутреннего рынка.
Главным фактором ее существования и устойчивого развития являются, как отмечалось, высокие доходы трудоспособного населения, от которых зависит степень наполняемости казны, а, следовательно, существование страны и социальная защищенность нетрудоспособных. Такова политэкономия современного развитого социального государства. Но кто и как будет строить такую экономику, требующую коренного изменения менталитета российского бизнес-сообщества и власть предержащих, догматически ратующих за полную свободу рыночных отношений и невмешательство в них государства?
Государство – театр, а люди в нем – актеры
У рыночной экономики и дорожного движения имеется общая принципиальная особенность — состязательность субъектов.
Когда автомобили только появились на свет, правил дорожного движения еще не было. Однако первые же жертвы автомобильных гонщиков, безоглядно состязавшихся с лошадьми и себе подобными, заставили жестко регламентировать поведение пешеходов и перемещение всякого транспорта на дорогах.
Чтобы как-то упорядочить хаос свободной конкуренции в экономике, понадобился мировой катастрофический кризис 30-х годов прошлого столетия с его многочисленными жертвами от перепроизводства товаров. Вкусив тогда от громадной фиги невидимой руки Адама Смита, государства стали строить правовые «стадионы», ограничивая рыночную конкуренцию «бегунов»- товаропроизводителей определенными рамками «беговых» дорожек и примерными сценариями их поведения. Оставляя участникам «спектакля» право некой импровизации. Как в театре. В чем они и состязаются. Без опасности в идеале для окружения. А контролируют их поведение различные службы — антимонопольная, налоговая и др.
Замечу, вопреки утверждению бессмертного классика театр начинается отнюдь не с вешалки, а с ...пьесы. Не будет пьесы, не будет спектакля, а значит, и театра. Пьеса является моделью какой-то части нашего бытия, а спектакль на сцене — декоративным воспроизведением этой модели. Если театральная модель близка к реальной жизни, такое искусство ее отображения называется реалистическим или социалистическим реализмом. Соответствующие модели — натурные, физические, математические и иные — необходимы для изучения и проектирования любых сложных объектов и процессов. Недаром Иосиф Сталин назвал писателей, занимавшихся исследованиями социальной реальности и «проектированием» нового, советского гомо сапиенс, инженерами человеческих душ.
Но наряду с соцреализмом существует и так называемое абстрактное искусство, творцы которого создают модели, искажающие картины бытия. Причем подобные имитации зачастую являются плодами больного воображения их авторов. Абстракционистов нередко величают либералами в искусстве. Подобно либералам-экономистам, отрицающим реалии современной рыночной экономики, которые предлагают абстрактные порочные модели ее построения и функционирования, а нередко вообще обходятся декларированием догм и надуманных постулатов, прикрывая ими свою некомпетентность.
Создание рыночной экономики в нашей стране должно было начинаться с обоснованного выбора модели ее построения. Что по сей день так и не сделано. Вместо этого страну ввергли в новый эксперимент, отбросивший ее на многие десятилетия назад, а к власти пришел, по определению Олега Дерипаски, административный капитал.
Появление упомянутой выше статьи Дерипаски весьма симптоматично и вызвано объективными причинами. Административный капитал был порожден, как отмечалось, самими олигархами. Но времена первоначального «накопления» прошли. И сейчас те из олигархов, чей бизнес зависит главным образом от состояния внутреннего рынка, оказались в заложниках своего детища, эдакого коллективного Шарикова, разрушающего отечественный бизнес. Поэтому они должны либо смириться и постепенно расстаться с накопленным добром, либо стать центром кристаллизации гражданского общества, которое сможет противостоять новым шариковым, и будет строить цивилизованную рыночную экономику и соответствующее государство.
Противостояние двух групп крупного бизнеса – сырьевого и несырьевого - можно наблюдать внутри самого «профсоюза» олигархов. В частности, оно проявилось в отклонении в РСПП концепции промышленной политики, разработанной представителями одной из групп (см. «Новая фига невидимой руки для России». — «ПВ» № 1—2, 2003 г.).
Следует заметить, что государственная экономическая политика – это управление отношениями различных общественных классов и групп, осуществляемое по неким критериям во имя достижения определённой цели. В случае социального государства экономическая политика должна быть направлена на достижение баланса интересов общественных классов и групп, основанного на объективном – каждому по труду - распределении создаваемого общественного продукта. А промышленная политика государства должна являться частью экономической политики, отражающей общественный строй страны. Ничего подобного в упомянутом документе РСПП не было.
Какова же она, эта модель социального (социалистического) государства, которая сможет овладеть умами общества в качестве общенациональной идеи и превратиться в движущую силу его строительства?
Экономика по Линнею—Дарвину
Рыночная экономика, основу которой составляет товарное производство, базирующееся на использовании природных ресурсов, представляет собой, образно говоря, многоярусную кооперационную экосистему. В ней, совсем как в биосфере по Дарвину и Линнею, на соответствующих этажах действуют, образуя кооперационное сообщество, различные семейства, виды и подвиды, но не представителей флоры и фауны, а товаропроизводителей, которые являются одновременно и потребителями необходимых ресурсов для производимой ими продукции. На нижних этажах этой экосистемы добывают природное сырье, растят сельхозпродукцию.
Выше расположены промышленные отрасли переработки сырья и производства различной технической продукции. Они обеспечивают необходимыми производными ресурсами, материалами и технологическим оборудованием нижние этажи, а также более высокие, где производят продукты питания и потребительские товары, которые востребуются населением, размещенным на самом верхнем ярусе. Трудоспособное население выступает и в роли товаропроизводителей на всех этажах, получая за свой труд, как за товар, деньги.
Между этажами по соответствующим кооперационным цепочкам осуществляется товарообмен посредством денег, объем которого определяется в конечном итоге суммарным доходом обитателей самого верхнего этажа. Ведь промышленная продукция — тракторы, экскаваторы, станки и т. д.— сама по себе, как отмечалось, никому не нужна. Она не съедобна и поэтому востребуется лишь для производства того, что потребляет или использует для своего жизнеобеспечения человек. Именно поэтому платежеспособный спрос самого верхнего этажа на конечный результат деятельности всего кооперационного сообщества экосистемы — потребительские товары, услуги и продукты питания - и предопределяет платежеспособный спрос на необходимые для их производства ресурсы и оборудование на всех других этажах. Если, к примеру, падает спрос на автомашины «Жигули», то во всех кооперационных цепочках, поставляющих для них металл, материалы и комплектацию, также сокращаются объемы производства. И наоборот.
Таким образом рыночная экосистема по сигналам сверху автоматически адаптируется под платежеспособный спрос населения на любую потребляемую им продукцию, и при этом балансируется платежеспособный спрос между всеми этажами, где размещены кооперационные цепочки ее производства. Но если платежеспособный спрос не удовлетворяется, то растут цены, из-за чего часть покупателей отторгается от рынка, и тогда устанавливается новый уровень баланса – дефицитного предложения и неудовлетворенного спроса.
Чтобы рыночная экосистема устойчиво развивалась, должно осуществляться расширенное воспроизводство ее совокупного капитала, который охватывает основные производственные фонды, людей с их знаниями и умением воспроизводить самих себя, знания и материальные ценности, а также природные воспроизводимые и невоспроизводимые ресурсы. Для воспроизводства совокупного капитала необходимы соответствующие инвестиции. Они обеспечиваются за счет амортизационных отчислений и прибыли предприятий, а также кредитов, которые включаются в цены и оплачиваются исключительно доходами населения и его платежеспособным спросом на потребительские товары и услуги. Поэтому государство, если оно заинтересовано в своем устойчивом экономическом развитии, должно создавать все условия для высокой оплаты труда и тем самым расширенного воспроизводства национального капитала. Тогда возрастут и доходы казны.
В высокой оплате труда наемных работников по тем же причинам должны быть объективно заинтересованы и товаропроизводители — работодатели. Ведь население страны, приобретая продукты питания, ширпотреб и иные жизненные блага, создает тем самым у их производителей соответствующий капитал для воспроизводства продукции, а, следовательно, и необходимых основных фондов во всех соответствующих промышленных кооперационных цепочках, начиная с добычи необходимых природных ресурсов и заканчивая производством технологического оборудования. Одновременно население возвращает предприятиям все выплаченные ими налоги, сумма которых последовательно нарастает в каждой из производственных кооперационных цепочек и концентрируется в ценах конечной потребительской продукции и потребительских услуг, достигая в них, по данным Росстата, 60—65%.
Но население, приобретая продукцию для своих нужд, выплачивает консолидированно еще один налог — прибыль всем товаропроизводителям. Ведь прибыль — это сумма денег, да простят меня «истинные» рыночники, вымогаемая сверх себестоимости товара. Если прибыль используется на инвестиции, она присваивается «вымогателем» в виде реинвестированного капитала. Но при этом появляются новые рабочие места и растут объемы производства, то есть часть такого налога, именуемого прибавочной стоимостью, оборачивается кредитом. Однако чаще всего прибыль в России, получаемая, в том числе, за счет заниженной зарплаты, присваивается «живьем» и полностью, что ведет к снижению платежеспособного спроса во всей рыночной экосистеме из-за сокращения реальных доходов и тем самым платежеспособного спроса населения.
Следует заметить, что подоходный налог в нашей стране с учетом выплат населением прибыли товаропроизводителям и возврата им всех выплаченных налогов вопреки расхожим утверждениям не самый низкий в мире, и составляет он не 13%, а значительно больше. Ведь годовая сумма налогов и прибыли (исключая внешнеэкономическую деятельность) по отношению к заработной плате за год составляет, по данным Росстата, около 80%. Понятно, что относительная доля истинного подоходного налога возрастает по мере снижения дохода у конкретного человека. Следует заметить, налогообложение прибыли целиком, как это принято у нас, без исключения той ее части, которая реинвестируется в производство, наносит громадный ущерб экономике. Но это не единственные пороки нашей налоговой системы, принципиально препятствующие росту ВВП.
Российская власть — не Генри Форд
Создается впечатление, что в правительстве то ли неспособны, то ли не хотят понять, что вся производимая в стране продукция — промышленная и потребительская, включая сельскохозяйственную, а значит, и все налоги оплачиваются исключительно населением из его доходов. Прямо или опосредованно. Приобретая, к примеру, хлеб, покупатель оплачивает в пересчете на единицу продукции абсолютно все затраты не только по его выпечке и доставке в булочные, но и по выращиванию зерна и производству муки. А это стоимость сельхозтехники, мельничного оборудования, топлива, труда и прочих ресурсов, затраченных по всей кооперационной цепочке выпечки хлеба, начиная с добычи руды, из которой выплавлен металл для сельхозтехники, производства энергоресурсов, удобрений, химикатов для защиты растений и прочего.
В цену того же хлебного батона, помимо себестоимости, входят в пересчете на единицу продукции вся сумма налогов, предварительно выплаченных в консолидированный бюджет, начиная с добычи руды, из которой выплавлен металл для сельхозтехники, до акциза на бензин, затраченного на перевозку зерна, муки и готовой выпечки. Кроме того, в эту цену входят отчисления во внебюджетные фонды и вся сумма полученной по соответствующим кооперационным цепочкам прибыли.
Казалось бы, для расширения товарного производства и роста доходов бюджета необходимо, как отмечалось выше, создавать условия для увеличения реальных доходов людей и тем самым их платежеспособного спроса. Однако все годы «реформ» правительство делает все ровно наоборот. К концу 2005 г. по сравнению с декабрем 1991- го индексы цен у производителей на промышленную продукцию по данным Росстата возросли более чем в 23 тысячи раз, на электроэнергию — почти в 43 тысячи, железнодорожные грузовые перевозки — в 52,6 тысячи раз, на потребительские товары — в 14 тысяч раз, в то время как на сельхозпродукцию — в 6360 раз, а индекс цены труда (реальная зарплата) — всего в 6865 раз. Таким образом, относительный прирост зарплаты и цен на сельхозпродукцию более чем вдвое отстал от увеличения индекса цен на потребительские товары и более чем втрое — на промышленную продукцию. Индексы же розничных цен на продукцию и услуги возросли еще больше.
Низкие доходы населения привязали к себе существенно отставшие от промышленных цены сельхозпродукции и основных продуктов питания и лишили тем товаропроизводителей возможностей воспроизводства продукции, а также основных фондов, которые «проедаются». Причем такой разрыв в ценах провоцируется самим правительством. Для доказательства сказанного достаточно взглянуть на лидирующие индексы цен на электроэнергию и железнодорожные перевозки, регулируемые государством. К тому же нищенский образ жизни множества людей узаконен не позволяющим выжить официальным «прожиточным» минимумом, который устанавливается в каждом субъекте Федерации с учетом местных особенностей и инфляции.
В прошлом году этот минимум в среднем по стране для трудоспособного человека составил, как отмечалось, 2914 рублей, а для пенсионера - 2017 рублей. При этом по данным Росстата стоимость минимального набора продуктов питания, необходимого для работающего мужчины (набор утвержден правительством страны в феврале 1999 г.), составила в декабре лишь 1349 рублей. Интересно, на ком из членов правительственного кабинета или депутатов Госдумы ставился эксперимент по выживаемости на такие деньги?
В то же время по информации Минздравсоцразвития минимальный потребительский бюджет человека оценивался в 6561 рубль. Однако по расчетам специалистов Института социальной политики величина прожиточного минимума, необходимого для простого воспроизводства ресурсов работоспособного человека с учетом выращивания одного ребенка, в конце 2005 г. превысила 23 000 рублей. Но почти у четверти населения страны среднедушевой доход в месяц ниже даже надуманного официального прожиточного минимума, а доходом в 23 000 рублей и более располагает оценочно примерно 10 % россиян. Российское же законодательство пока не регламентирует минимума зарплаты даже в размере среднего по стране прожиточного минимума — минимальная зарплата почти вчетверо меньше. Поэтому и пенсии маленькие.
В то же время, как отмечалось, на долю 10% наиболее обеспеченных людей приходится почти 30% всех доходов населения страны, а на долю 10% наименее обеспеченных — всего лишь около 2%. Разница — в 15 раз – превысила опасную черту безопасности государства, тогда как в нормальных странах это соотношение не превышает 7. Но ведь наиболее богатые не потребляют в 15 раз больше еды по сравнению с самыми бедными. При этом соотношение зарплаты 10% наиболее высокооплачиваемых работников к 10% наименее оплачиваемых равно 35. А зарплата управляющих в крупных компаниях превышает среднюю зарплату в сотни раз. И это при том, что ВВП в 2005 г. по сравнению с 1991 г. составил лишь 92%, а доля товарного производства в нем снизилась за это время с 65% до трети.
Паразитическое существование небольшой группы населения за счет присвоения значительной доли создаваемого общественного продукта, включая прежде созданный основной капитал, который проедается новыми хозяевами без его воспроизводства, неизбежно ведет к развалу экономики. Ведь почти половина ее основных фондов изношена. Небольшой прирост за последние годы промышленного производства, объем которого не достиг пока даже уровня 1993 г. и составляет около 80% от уровня 1991 г., обеспечивался в основном за счет ввода в эксплуатацию простаивавших мощностей и «проедания» ресурсов основных фондов. Причем номенклатура продукции качественно ухудшилась – изменилась в сторону примитивизации.
Нищенские доходы у подавляющего большинства людей не позволяют им также заводить потомство и поддерживать свое здоровье на должном уровне, на что в немалой степени влияет и развал прежней системы здравоохранения, лишенной должного финансирования. В результате население страны ежегодно сокращается примерно на 900 тысяч человек, и это тоже ведет к соответствующему сокращению товарного производства.
Следует заметить, Генри Форд, основавший автомобильную империю и которого трудно было заподозрить в альтруизме, добился в свое время принятия конгрессом США закона о существенном повышении обязательного минимума заработной платы. Это ему потребовалось, чтобы раскупались его автомобили, и росло их производство. При этом значительно увеличились и доходы американского бюджета. Так что Генри Форда можно считать основоположником социалистического капитализма.
У нас же бывший глава правительства Михаил Касьянов приоритетом провозгласил защиту собственности. Хотя защищать ее сохранность нужно главным образом за счет инвестиций в расширенное воспроизводство совокупного капитала рыночной экосистемы. И в первую очередь населения страны поддержанием его здоровья, профессионализма и высокой экономической активности. Если в 1992 г. доля экономически активного населения составляла в России 70,3% от общей его численности, а доля занятых — 66,7%, то в 2005 г. эти показатели снизились до 51 и 47% соответственно. Что же касается инвестиций в основной капитал, то хотя они за последние несколько лет возросли, но так и не достигли даже уровня 1992 г., а по отношению к 1990 г. в прошлом году составили лишь около 37%.
Власти создали порочный круг. Из-за низкого в силу бедности платежеспособного спроса значительной части населения страны примерно половина отечественных предприятий оказалась нерентабельной и еще четверть держится на грани рентабельности. Причем нищенскими доходы населения поддерживаются искусственно для уменьшения его платежеспособного спроса и якобы тем самым ценовой инфляции. Индексация пенсий (про смехотворные стипендии студентов говорить даже не хочется) не компенсирует уменьшения вследствие инфляции их реальной покупательной способности.
Чтобы удерживать якобы во избежание инфляции низкую заработную плату, власти, в частности, установили грабительскую ставку социального налога, превышающую треть фонда оплаты труда, а все налоги и прибыль суммарно, как отмечалось, достигают 80% от годовой зарплаты работающих. И также якобы во избежание инфляции Центробанк ограничивает денежную массу по отношению к ВВП в среднем за год на уровне 20%, в то время как в странах ЕС и Китае это соотношение составляет 50—70%. Но даже при столь мизерной денежной массе как минимум половина ее безналичной части «замораживается» в так называемом стабилизационном фонде в виде «дополнительных» денежных доходов правительства, в Центробанке - в виде обязательных резервных отчислений, в виде остатков бюджетных средств - на счетах самого Минфина и в виде остатков на счетах части предприятий из-за низкого платежеспособного спроса на их продукцию. Именуется это стерилизацией денежной массы.
Между тем, только средства в Стабфонде из-за инфляции «усохли» за два года лежания в нем без движения на 300 млрд. рублей. Напомню еще о 18% НДС — бесплатном кредите правительству, изымаемом из оборотных средств предприятий. Поэтому сворачивается товарное производство и возрастают его издержки, которые приходится компенсировать снижением оплаты труда и увеличением цен. Замечу, реальная среднемесячная заработная плата составила в 2005 г. лишь 68%, а реальные денежные доходы населения - 79% от уровня 1991 г.
В результате в последние годы оборотные активы в промышленности составляют всего лишь половину по отношению даже к нынешнему объему производимой продукции, а в сельском хозяйстве не превышают и трети, что ведет и к сокращению сбора налогов – собирают их примерно половину возможной суммы. Принципиально проблему увеличения инвестиций и доходов в бюджеты можно решить опять же только существенным увеличением оплаты труда. Сегодня ее доля в обороте экономики, по оценкам Росстата, даже с учетом зарплаты в «конвертах» не превышает 26%.
Как рулить экономикой?
Какие же условия необходимы для устойчивого развития рыночной экосистемы? Во-первых, в ней должен поддерживаться баланс товарно-денежного обращения для возможности выкупа всей востребуемой продукции. Известно, что суммарная стоимость товарной массы непрерывно меняется случайным образом, причем не столько вследствие увеличения ее физического объема, сколько из-за хаотичного роста цен. Ведь цель бизнеса — получение как можно большей прибыли. Поэтому товаропроизводители не только не озабочены соблюдением макроэкономического баланса товарно-денежного обращения, но, руководствуясь частными интересами, не хотят этого делать добровольно, а если бы даже захотели, то не смогут.
Одни, как, например, экспортеры нефти, для уменьшения платежеспособного спроса на нефтепродукты внутри страны и тем самым увеличения более выгодного для них вывоза нефти за рубеж по корпоративному сговору взвинчивают на внутреннем рынке цены на свою продукцию – тот же бензин. Подорожанию электроэнергии и железнодорожных перевозок способствует само государство. А их потребители, затраты которых непрерывно растут, вынуждены поддерживать и развивать эти «инициативы». В результате растет ценовая инфляция. И так как передача ценовых сигналов между этажами рыночной экосистемы происходит не одновременно, а с задержками, по мере завершения соответствующих этапов производства (переделов) той или иной подорожавшей продукции, процесс инфляции носит характер случайных самовозбуждающихся колебаний с непрерывным возрастанием их амплитуды. Как при раскачивании моста в ногу шагающими солдатами. Пока он не развалится.
Весомый вклад в раскачивание инфляции вносит монополизация рынков, порождаемая корпоративными сговорами и подконтрольностью торговли потребительской продукцией криминальным группировкам. На продовольственных рынках контроль за ценами со стороны криминалитета привел к существенному – в 2-4 раза – подорожанию продуктов питания в сравнении с их себестоимостью.
Прекратить рост или существенно замедлить темпы инфляции, как процесса случайного спекулятивного, можно лишь волевым, директивным образом. Для этого необходимо бороться с криминализацией рынков, контролировать и ограничивать цены их регулированием, в первую очередь за счет ограничения прибыли, а также регулировать денежную массу, поддерживая ее баланс с меняющимся физическим объемом товарной массы с учетом их оборота. Совершенно очевидно, такое под силу лишь государственным органам и Центробанку в сотрудничестве с крупными корпоративными промышленными объединениями (см. “Либерализация цен как высшая стадия анархии в экономике”. – “ПВ” № 5, май 2005 г.).
Вторым условием устойчивости развития экономики является эквивалентность товарообмена по стоимости, что обеспечивается соблюдением паритетности цен, включая зарплату, устанавливаемых исходя из объективных текущих и необходимых воспроизводственных затрат, а также нормы прибыли. Это требование необходимо как для поддержания баланса товарно-денежного обращения, так и для выравнивания эффективности использования капитала при различных условиях хозяйствования, т. е. для создания примерно равных возможностей для конкуренции.
Для достижения паритетности цен, как внутренних, так и экспортируемой продукции в пересчете на рубли, необходимо контролировать структуры себестоимости продукции, дифференцировать налогообложение с учетом взимания различных видов ренты и превышения регламентируемой нормы прибыли. Кроме того, надо превратить рубль в свободно конвертируемую валюту с обменным курсом, близким к его паритету покупательной способности с евро и долларом. Чтобы обеспечить свободную конвертацию рубля, экспортируемые товары необходимо начать продавать за рубли, «заморозив» на некоторое время их нынешний базарный обменный курс.
Одновременно для устранения диспаритетности внешних и внутренних цен необходимо начать регулируемую инфляцию, дифференцированно подтягивая наши внутренние цены к «мировым» по нынешнему обменному курсу рубля, который будет сохраняться неизменным до выравнивания цен, с индексацией — в качестве «пряника» — оборотных средств предприятий, заработной платы, стипендий и пенсий (подробнее см. «Как вместо лагерной зоны создать цивилизованную экономику». — «ПВ» № 1, 2000 г.). Ведь нынешние цены внутри страны никто снижать не станет. «Кнутом» для их дифференцированного увеличения может стать налоговая ставка на прибыль, прогрессивно изменяющаяся при отклонениях цен от рекомендованных значений.
Регулировать цены директивно и экономическими мерами реально возможно только на конечную функционально и потребительски завершенную продукцию, номенклатура которой ограничена, а также на энергоресурсы, что вынужденно приведет к установлению соответствующих паритетных цен на сырье, материалы и комплектацию во всех кооперационных цепочках. Для этого целесообразно создавать соответствующие вертикально интегрированные компании, включающие все звенья технологии производства той или иной конечной продукции. Предприятия, чья продукция используется в различных кооперационных цепочках, например станкостроительные или металлургические, смогут входить в несколько соответствующих «кооперативов». Форма их организации может быть любой — от акционерного общества с единым бюджетом до некоммерческого партнерства с участием малых и средних предприятий.
Таким образом будет создана сеть множества пересекающихся кооперационных производств, что обеспечит также благоприятные возможности перетоков капиталов для инвестиций. Перетокам будут способствовать консолидация ресурсов и их централизованные вливания в «слабые» звенья технологических цепей, а также консолидированные выплаты налогов «кооперативами», что позволит сохранять оборотные средства на промежуточных этапах производства. Вместе с тем в подобной сети можно внедрить клиринговую систему расчетов, что позволит использовать меньше денег в обращении и ускорить его. Все это, конечно же, потребует внесения соответствующих корректив в законодательство.
Как следует из описанной модели рыночной экономики, сигналы об изменении спроса на ту или иную продукцию поступают с различным запаздыванием на разные производственные этажи экосистемы. Поэтому на рынке невозможно мгновенно балансировать спрос и предложение. Впрочем, рынок вопреки расхожему представлению вовсе не регулятор, а является индикатором спроса и предложения подобно, например, поплавку в водяном бачке унитаза. Регулятором же выступает товаропроизводитель, нажимающий на ручку «бачка». И если заранее централизованно и комплексно не изучать потребительский спрос и не составлять балансы всех ресурсов, необходимых для производства по всем кооперационным цепочкам востребуемой продукции, то в условиях хаоса свободной конкуренции будут возникать кризисы.
Тогда при непредвиденном снижении спроса на ту или иную продукцию придется останавливать не только соответствующие предприятия, но и уменьшать производство различных потребительских товаров и услуг, так как у оставшихся без работы людей не будет денег на их приобретение. Примером является остановка в конце 2002 года всех российских заводов легковых автомобилей: на складах скопились десятки тысяч машин из-за низкого на них платежеспособного спроса. А возникновение дефицита той или иной продукции чревато ценовой инфляцией.
Сказанное означает, что поддержание баланса товарно-денежного обращения, помимо регулирования цен и денежной массы, требует также общегосударственного индикативного планирования экономики — отраслевого и межотраслевого. К примеру, в производстве автомобилей или авиалайнеров используются тысячи технологий и участвуют тысячи предприятий большинства промышленных отраслей. Кто-то же должен координировать и балансировать их кооперацию? Прежде за это отвечали Госплан и соответствующие министерства и ведомства.
Сегодня в правительстве некому отвечать, а ни одно корпоративное объединение в России такое дело не потянет. Не говоря уже о транснациональных естественных монополиях, требующих громадных вложений, или о проектах производства новейшей техники, требующих создания уникальных технологий, окупаться которые будут только после продаж изготовленной с их использованием конечной продукции. Кто будет координировать и финансировать такие сложные проекты? Рыночные отношения не способствуют их реализации ввиду больших рисков, в том числе из-за отсутствия предыстории спроса. На Западе, как прежде в Советском Союзе, подобные проекты осуществляются при поддержке и координации государства. У нас же либерал-реформаторы выталкивают государство из экономики куда подальше.
Описанная модель рыночной экосистемы не плод больного воображения, она отображает экономические реалии в развитых странах мира. Вопреки наивным (а может быть, заказным?) представлениям наших доморощенных либерал-реформаторов в США, Китае и странах ЕС проводится активная государственная политика, направленная на развитие внутренних рынков и осуществление целевых программ по развитию национальных экономик и отраслей за счет бюджетного финансирования.
Расходы эти составляют по отношению к соответствующим ВВП не менее половины, в то время как у нас все расходы консолидированного бюджета не превышают примерно 20%, а на нужды экономики — менее 3% относительно ВВП, будучи в абсолютном исчислении на порядки меньше, чем в США. Тем не менее, раздаются бездумные призывы сократить госрасходы еще больше, невзирая на зачаточность в стране банковского кредитования товарного производства.
Ресурсосберегающее налогообложение
Главным фактором устойчивости развития национальной рыночной экономики, как следует из описанной ее модели, являются большие доходы, в том числе высокая оплата труда большинства населения страны, что предопределяет высокий платежеспособный спрос на всех этажах рыночной экосистемы. Поэтому социальная ориентация экономики, как отмечалось, отнюдь не подарок, который обещают многие политики в предвыборных кампаниях, а объективная необходимость существования и развития государства, его внутреннего рынка и национального товарного производства — крупного, среднего и мелкого. В развитых странах предприятия малого и среднего бизнеса создают до половины ВВП, в то время как в России — не более 10%.
Удивляться не приходится: примерно из 68,2 млн. россиян, занятых в экономике, в малом бизнесе трудятся немногим более 6 млн. человек, из которых в промышленном производстве — всего лишь около 1,5 млн. человек. Власти все никак не создадут нужных условий и правил «игры». Хотя для многих людей за рубежом именно малый и средний бизнес — путь к высокому достатку.
Чтобы государство устойчиво развивалось, в его экономике должно сбалансированно наращиваться воспроизводство ресурсов, нужных для жизнеобеспечения страны и общества при максимальной занятости населения. А для этого необходимы соответствующие условия — экономические, налоговые, протекционистские и другие, которые ограничивают чисто коммерческие, нередко алчные намерения отдельных товаропроизводителей и направляют их в русло национальных общественных интересов.
Сегодня ни одна страна мира, даже Северная Корея, не живет по принципу чучхе. Поэтому необходимо наконец провести инвентаризацию оставшихся основных фондов (последний раз это делали 20 лет назад) и решить, какую структуру промышленного производства мы хотим и можем иметь. Речь на самом деле должна идти о реанимации и модернизации многих отраслей отечественной промышленности и превращении их в конкурентоспособные на мировых рынках. Иначе не обеспечить безопасности государства.
Но чтобы птица Феникс возродилась из пепла, в нашей реальной жизни необходимы время и деньги не только на создание высокотехнологичных и эффективных предприятий, но и на обучение соответствующих специалистов взамен утерянных. И без протекционистских мер со стороны государства при этом тоже не обойтись. Ведь из-за порочной экономической политики, в первую очередь вследствие развала денежного обращения, около половины предприятий в стране, как отмечалось, оказались нерентабельными. Вместе с тем утеряны многие наукоемкие технологии и развалены отрасли, имеющие стратегическую значимость,— станкостроение, радиоэлектронная промышленность, авиа- и приборостроение... По технологическому уровню выпускаемой продукции наша экономика отброшена примерно к началу 70-х годов прошлого столетия, что делает ее неконкурентоспособной на мировых рынках. Поэтому вступление в ВТО угробит ее окончательно.
Конкурентоспособность страны, если этот весьма условный рыночный критерий применим к оценке качества государства, определяется, согласно приведенной выше модели, уровнем доходов и жизни населения и его воспроизводством, от которых зависит устойчивость развития национальной экономики, а следовательно, защищенность страны и общества от всякого рода негативных воздействий. Чтобы все это организовать и обеспечить, правительство собирает налоги, которые в итоге выплачиваются (за исключением экспортных пошлин) населением страны. Поэтому одним из интегральных показателей качества страны является на самом деле, размер налогооблагаемой базы, от которой зависит финансовая самодостаточность государства, а значит, его благополучие и безопасность.
Чтобы эта база увеличивалась, государство опять же должно будет всячески содействовать повышению доходов населения, развитию экономики и увеличению создаваемой в стране добавленной стоимости. То есть содействовать увеличению национального ВВП, в первую очередь за счет сбалансированного роста объемов потребительских товаров и услуг. А для этого необходимо оптимизировать производство конечной потребительской продукции в каждом соответствующем кооперационном сообществе. Критерием оптимизации должно быть максимально возможное расширение как системной налогооблагаемой базы, т. е. во всей рыночной экосистеме, так и на образующих экосистему этажах. Это потребует установления дифференцированного налогообложения и нормы прибыли для каждой товаропроизводящей компании, в том числе с учетом необходимости выравнивания условий хозяйствования.
Называть льготами дифференцированное налогообложение предприятий с учетом их хозяйственных возможностей означает недопонимание роли государства в экономике. Ведь сбор налогов и установление их ставок — это уже само по себе директивное вмешательство государства в хозяйственную деятельность предприятий. Чтобы оно вредило в минимальной степени, государство должно не только оптимизировать налогообложение каждого предприятия, но в сегодняшних кризисных условиях еще и кредитовать производство, сформировав наконец давно обещанный бюджет развития, а не его муляж, и таким образом также способствовать расширению налогооблагаемой базы. Ведь хороший хозяин, дабы его корова давала больше молока, всегда кормит ее досыта. Иначе не станет ни молока, ни коровы.
Чтобы изготавливалась продукция, конкурирующая с зарубежной, необходимо создать условия, делающие выгодным снижение затратности производства за счет внедрения новейших технологий. Для этого представляется целесообразным вместо нынешнего налогообложения выручки и всех ее компонентов перейти к налогообложению используемых сырьевых, энергетических и людских ресурсов, т. е. унифицировать его (см. «Как реформировать налогообложение». — «ПВ» № 8, август 2005 г.). Тогда исчезнут двойные и тройные поборы, что позволит также дифференцированно и обоснованно изымать часть всех видов ренты, выравнивая условия хозяйствования. Замечу, под рентой следует понимать прибыль, определяемую как разность между продажной (рыночной) ценой продукции и ее себестоимостью. Взиматься оброк на ресурсы будет по нынешней схеме сбора НДС — с его добавлением в соответствии с нарастающими ресурсными затратами по цепочкам производства. Такая схема, как известно, обеспечивает эффективный контроль за выплатами налога.
Предлагаемый подход создаст конфликт интересов государства и товаропроизводителей. Предприятиям при налогообложении ресурсов и ограничении нормы прибыли станет выгодно снижать затратность производства, внедряя автоматизированные энерго- и ресурсосберегающие технологии, и добиваться больших доходов наращиванием объемов выпускаемой продукции и сокращением рабочих мест. А государство, чтобы росла налогооблагаемая база, т. е. больше потреблялось ресурсов и росла занятость людей, будет вынуждено создавать условия, способствующие увеличению числа предприятий и росту объемов производства продукции, главным образом за счет развития малого и среднего бизнеса.
Таким образом, вместо нынешней, сугубо фискальной, предлагается фискально–регулирующая налоговая система с обратной связью, усиливающей фактор регулирования для обеспечения максимального спроса на все виды продукции и услуг, что одновременно ведет и к росту налогооблагаемой базы.
При нынешнем же налогообложении и товаропроизводители и государство объективно заинтересованы в росте цен и девальвации рубля, что позволяет в абсолютном исчислении получать больше прибыли, в том числе от экспорта, а следовательно, собирать большую сумму налогов. Поэтому в правительстве сегодня весьма озабочены тем, чтобы рубль не укреплялся, а также провоцированием инфляции регулярным увеличением тарифов естественных монополий, позволяя им бесконтрольно наращивать свои затраты. Такая политика усугубляет кризис экономики и ведет к дальнейшему развалу страны. Причем, нынешнее налогообложение в сочетании со «стерилизацией» денег и ограничением доходов населения, а значит и платежеспособного спроса на все и вся, в принципе не позволяет качественно изменить выпускаемую продукцию и значительно увеличить ВВП.
Социалистический капитализм против могильщиков-олигархов
Итак, какое же государство может быть построено на основе описанной модели рыночной экономики?
Известно, что общественное производство строится на использовании рабочей силы и средств производства. Характер, идеология отношений между их владельцами, в том числе в части распределения средств производства и результатов труда, предопределяют сущность общества, его классовую и социальную структуру, а следовательно, социальную и политическую сущность и тип государства.
Так как в основе отношений собственников рабочей силы и средств производства лежит капитал, который субъекты общественного производства стремятся увеличивать, то все исторические типы государств с точки зрения экономики являются, как отмечалось, капиталистическими (да простят меня бывшие преподаватели политэкономии социализма, в том числе и перекрасившиеся в рыночников, за столь «вольную» трактовку устоявшихся для них понятий). А вот социально-политическая сущность государства характеризуется вторым признаком, который отражает идеологию отношений между работодателями и наемными работниками. Признак этот является прилагательным, образованным от корня имени правящего класса, присваивающего львиную долю результатов общественного производства.
Так, при рабовладельческом капитализме раб и результаты его труда полностью принадлежали рабовладельцу. В буржуазном капиталистическом государстве появился рынок труда, однако свободу отношений на нем, в том числе цену труда, т. е. распределение создаваемого общественного продукта, задавали владельцы заводов, газет, пароходов...
Октябрьский переворот в России, борьба рабочих за свои права, появление высокоуровневых технологий и обусловленность расширенного воспроизводства капитала необходимостью увеличения доходов населения повлияли на эволюцию менталитета буржуа-капиталистов. Примером тому является упомянутая выше инициатива Генри Форда по установлению государством такого минимума зарплаты, который позволял бы большинству американских семей покупать его автомобили. В результате вынужденной социализации сознания «акул» капитализма в ряде стран, в частности в Скандинавии, на смену буржуазному постепенно пришел социалистический капитализм.
Правда, несколько отличающийся от того социализма с единственным видом владения средствами производства - общественным, который описывали теоретики марксизма, и который так и не был построен даже в отдельно взятой стране.
Человек слаб — для большинства людей бытие определяет их сознание и поведение, обратное наблюдается всего у нескольких процентов. Так что более высокие относительно «сырьевых» этажи кооперационного бытия рыночной экосистемы, работающие в основном на потребление внутри страны, должны в российских условиях предопределить и более высокое осознание их обитателями необходимости самосохранения. Ведь олигархам с их капиталом, и не им одним, но и государству в целом, угрожают три могильщика.
Первый могильщик — бедность людей. Бедные - это те, кто перебиваются с хлеба на квас, получая от 2000 до 5000 рублей в месяц. Их почти треть населения страны. Они не покупают автомобилей того же Дерипаски и не летают на самолетах, следовательно, металл и прочая продукция его группы востребуются на внутреннем рынке все меньше и меньше. А на Западе она, кроме алюминия, не нужна. Так и обанкротиться можно. Без всякой Октябрьской революции.
Второй могильщик — нищета. Это те, чей доход не превышает 2000 рублей в месяц и безработные. Нищета и бедность чреваты новой Октябрьской революцией, что угрожает не только капиталу олигархов, но и их физическому существованию.
Третьим могильщиком является порожденный олигархами криминальный административный капитал.
В России правящая верхушка всегда держала народ за быдло и всячески препятствовала возникновению гражданского общества. Тем самым она взращивала своих могильщиков. Поэтому с нынешними могильщиками, а они могут оказаться последними для России, надо бороться всем миром переустройством государства и его экономики на социалистический, т. е. социально ориентированный лад. По принципу: каждому по труду. При этом, в частности, необходимо добиваться, как отмечалось, эквивалентности товарообмена по стоимости, где мерой стоимости труда должен быть достойный прожиточный минимум наемных работников, необходимый для воспроизводства их ресурсов, включая потомство с автомобилем. Чего добился в Соединенных Штатах Генри Форд, оказавшись тем самым основоположником социалистического капитализма.
Чтобы избавиться от своих могильщиков, вознесенным вверх в рыночной экосистеме «несырьевым» членам «профсоюза» олигархов придется — больше сегодня некому — стать центром кристаллизации российского гражданского общества. Как более сознательным. Бытие заставит. Ведь их сложная продукция, в отличие от нефти и газа, востребуется, что отмечалось, главным образом на нашем внутреннем рынке, так как западные насыщены. Но чтобы наш рынок ширился и укреплялся, надо строить социально ориентированную экономику по описанной выше модели многоярусного и многопродуктового кооперационного производства.
Одни олигархи без гражданского, т. е. самоорганизующегося в рыночной экосистеме общества и компетентной власти подобную экономику не создадут. Компетентная же власть избирается только таким обществом, которое способно осознанно влиять на нанимаемых им управляющих — для саморегуляции. Круг замкнулся. Так что строительство социально ориентированной экономики на основе социалистического капитализма может оказаться той самой общенациональной идеей, которую у нас давно ищут, но все никак не найдут. Хотя она давно значится в Конституции страны.
Моисей Гельман
Рисунки Александра Горбарукова и Игоря Смирнова
Свежие комментарии