Мы все еще мыслим штампами и ориентируемся по ярлыкам, вспоминая о нашем советском прошлом. В частности верим, что при НЭПе [Новая экономическая политика, 1921-1928 гг.] все было очень хорошо, а при коллективизации все стало очень плохо. Но так ли все обстояло на самом деле?
По словам известного историка и журналиста Елены Прудниковой, НЭП никогда не был работающей схемой. «НЭП, - констатирует она, - это те бла-бла-бла, которые наплел своей партии В. Ленин, чтобы оправдать абсолютно нормальные послевоенные меры».
Напомним, что большинство воющих государств, если они, конечно, хотят выжить, устанавливают запрет на свободную торговлю хлебом и вводят ограничение цен. Это обычная практика, которой руководствовалась в военный период и Советская Россия.
…Когда разрешили свободную торговлю, то на свет вылезли торговцы черного рынка, которые за время гражданской войны скопили огромные капиталы. Вот и весь НЭП.
Никакого производства он никаким боком не касался. Заводы восстанавливало государство, сельское хозяйство восстанавливали крестьяне, а НЭП исключительно торговал и ничем больше он не занимался.
Что интересно: НЭП, согласно Прудниковой, представлял собой торговую мафию, которая постоянно воевала с государством: каждый год ради получения "очередной порции прибыли" она пыталась организовать в стране голод. В 1933 году ей это, наконец, удалось. «После чего, - резюмирует историк, - их всех [нэпманов] просто перестреляли».
А что такое коллективизация?
«Это обычная аграрная реформа, - утверждает Прудникова. - Просто Сталину удалось сделать то, что не удалось сделать ни Александру II в 1861 году, ни Столыпину в 1906 году».
Общеизвестно, что основной проблемой российского сельского хозяйства были 20 миллионов крестьянских хозяйств с наделами земли в 3-4 гектара.
…Они и себя прокормить не могли, и другим жить не давали. Они довели землю до такого состояния, что она приносила зерна с гектара в 3-4-5 раз меньше, чем в Западной Европе.
…В половине хозяйств в начале XX века землю пахали сохой на лошади. Что с этим делать не знал никто.
«В 1861 году, - уточняет Прудникова, - попытались сделать ставку на крупные помещичьи хозяйства. - Не получилось. – Помещик/барин оказался к этому не способен. - В 1906 году Столыпин попытался сделать точно тоже самое, т.е. каждому крестьянину дать надел в зубы и пусть дерутся между собой за жизнь. - Крестьяне прекрасно поняли, что их убивают, поэтому реформу они не приняли. – И, слава Богу, что не приняли, потому что я тут прикидывала во сколько жизней могла стать России Столыпинская реформа, у меня получилось миллионов так 25 должны были умереть, чтобы она стала успешной».
Важный нюанс: по оценкам Прудниковой, в России в XX веке насчитывалось ~ 30 миллионов городского населения, ~ 40 миллионов сельского населения и ~ 80 миллионов крестьянской бедноты. «В конце концов, - замечает историк, - именно она, крестьянская беднота, доведенная до отчаяния, и взорвала страну в 1917 году. - Как только более-менее ослабли скрепы государства».
После революции "землю она помещичью, конечно получила", но эта прибавочка составила всего порядка ~ 30%. Другими словами, проблема осталась не решена. «И к 1927 году, - констатирует Прудникова, - в среднем уже 25 миллионов хозяйств с 4 десятинами земли и с 5 душами прокормить себя не могли».
Существовала и другая, не менее серьезная проблема: в начале XX века 85% населения России проживало в сельской местности. Людей из деревень надо было "выдавить" в города. Иначе государство не могло стать промышленно-развитым.
«Чтобы их выдавить, - поясняет Прудникова, - надо было провести аграрную реформу. - А аграрную реформу провести было нельзя, потому что их девать было некуда». Вот такой замкнутый круг.
…И тогда Советское правительство придумало просто гениальную идею – аккордное кооперирование, т.е. коллективизацию. Крестьян стали насильно сгонять в сельскохозяйственные кооперативы.
Гениальность идеи, по мнению Прудниковой, заключалась в том, что крестьян не выдавливали из села, не обрекали на голодную смерть, а из мини хозяйств «конструировали» хозяйства большие.
Туда уже можно было пустить трактор, туда уже мог приехать агроном. Там при умелом руководстве можно уже было вести речь о каком-то правильном сельском хозяйстве.
В целом, коллективизация советскому руководству удалась. Вероятно, отчасти и поэтому она обросла различными мифами:
Миф 1: Крестьянин был крепостной [прикреплен к колхозу] и не мог выехать из села
…Крестьянина выдавливали из деревни всеми доступными способами. Единственное, что было нельзя - это ехать в город и болтаться там без дела, увеличивая собой криминалитет.
А так, пожалуйста, хочешь на стройку? Езжай! Хочешь на завод? Да ради Бога! Хочешь учиться? Да мы тебя на рабфак возьмем! Ты только учись!
Миф 2: Коллективизация привела к введению карточной системы
…Коллективизация началась летом 1929 года, а карточная система сформировалась к 1928 году. И привел к ней замечательный НЭП. Просто потому, что по ходу борьбы с хлебными спекулянтами, была окончательно расстроена торговля продовольствием.
…У нас думают, что крестьянин хлеб производил, а покупал город. Ничего подобного. Большую часть хлеба покупали внутри деревни те, кто не могли его вырастить. Внутридеревенский спрос на хлеб был всегда больше, чем городской.
…Крестьяне потянулись за хлебом в города и местные власти, чтобы спасти своих потребителей, начали в явочном порядке вводить карточки. К 1929 году, к началу коллективизации, карточки уже были введены по всей стране.
…После коллективизации карточную систему довольно быстро отменили.
Миф 3: Раскулачивание проводилось центральным порядком [сверху]
…Кто такой кулак? Крестьянин? Да ничего подобного. Кулак он, по большей части, и землю не пахал, только рассказывал об этом. Кулак - это сельский ростовщик и мелкий хлеботорговец.
Мы привыкли думать, что государственные цены на хлеб в тот период были занижены. Однако Прудникова уверяет, что это не так:
…Крестьяне прекраснейшим образом продавали хлеб по рублю за булку. Только беда в том, что крестьяне его до ссыпных пунктов не довозили.
Они его продавали по рублю за пуд местному кулаку, а тот держал его у себя в амбаре и просил за него уже 3 рубля.
В таких условиях «естественной кормовой базой кулака, подчеркивает Прудникова, - были бедняки. – А тут приходят какие-то активисты, которые этих бедняков сбивают в колхоз, и что же получается? - Они в кулаке не нуждаются? - А ему чем кормится? - Как ему жить?»
…И началось… Жгли амбары, убивали активистов. В ответ активисты, посмотрев на сожженные амбары, шли жечь кулаков.
К 1929 году противостояние достигло такой остроты, что кулаков стали отчасти просто выгонять из деревень, а отчасти и жечь. Тоже вполне успешно. Иногда и с семьями.
И только в феврале 1930 года, видя, вообще что творится, только после того, как соответствующее постановление приняли практически во всех коллективизированных регионах, только тогда принято было знаменитое постановление о раскулачивании.
Говоря о коллективизации, нельзя умолчать об одной из самых печальных ее страниц - о голоде 1933 года.
1933 год, согласно Прудниковой, стал своеобразной черной точкой аграрной реформы, моментом наибольших трудностей. Сельские хлеботорговцы [кулаки] к этому времени были практически полностью уничтожены. Здесь важно понимать, что "работали они в связке: нэпман – сельский торговец".
…Торговцы скупали у односельчан зерно, продавали его нэпманам, а те везли его на черный рынок. Теперь нэпманам взять зерно было не откуда. И они стали брать ворованное.
В этом, по уверению Прудниковой, нэпманам помогли"глубокоуважаемые председатели колхозов, которые во многом состояли из бывших кулаков, петлюровцев, махновцев".
«Читаешь украинские документы, - признается историк, - и волосы дыбом становятся: кого только не было в руководстве колхозов».
…Отсюда и взялся этот замечательный парадокс, о котором писал Косиор Сталину: «Неправда, что хлебозаготовки привели к голоду, потому, что голод в большей части был в тех местностях, где хлеб то мы и не взяли».
«Просто все было разворовано, - резюмирует Прудникова. - Проблема была не в том, что не было зерна, а в том, что был кризис управления в чистом виде. - Причем, чем больше было разрушено управление, тем больше было разворовано, тем больше был голод».
При этом помощи, оказанной Украине, с точки зрения историка, хватило бы для обеспечения всего голодающего населения этой страны. «Вопрос лишь в том, - подчеркивает она, - как распределялась эта помощь? - Если было разрушено управление районом, селом, если в сельсовете сидят воры, то, как вы думаете, до кого дойдет выделенная помощь? Вопрос, безусловно, риторический.
Остановить голод смогли лишь самые жесткие меры:
…Когда ввели расстрел за воровство, это уникальный случай для СССР, что был введен расстрел за экономические преступления, такого даже в гражданскую войну не было. Тогда это сумели остановить.
В 1933-1934 голод, конечно, был в отдельных очень разрушенных хозяйствах, но им очень быстро помогали.
Вот такая пища для размышлений.
При написании статьи были использованы материалы видео, представленного ниже:
-
Ardjyna
Свежие комментарии