Бразильско-немецкие сюрпризы напоминают, что мировые правила меняются на глазах. И старые шаблоны больше ничего не объясняют.
Что общего между победой бразильского радикала Жаира Болсонару, которого недруги называют фашистом, и признанием Ангелы Меркель, этой воплощенной политкорректности, что ее политика зашла в тупик? Ведь следующим немецким канцлером, то ли в 2021-м, то ли раньше, вряд ли станет фашист.
В двух державах-гигантах (Германия — гегемон Евросоюза, Бразилия — Южной Америки) меняется или скоро сменится власть. На то, вроде бы, и демократия. Вот только новые режимы обещают быть совсем не похожими на то, к чему все привыкли за последние несколько десятков лет.
Путинская Россия, некогда автократическая страна-первопроходец, сегодня лишь одна из многих. Клуб стран с нестандартными политическими системами растет на глазах. От антилиберальных Польши и Венгрии до персоналистских Турции и Малайзии. От леворадикальной Испании до правой (и тоже часто аттестуемой как фашистская) трамповой Америки. И вот — новое пополнение.
Ясно, что это не цепочка случайных совпадений. Прежний мировой порядок перестает работать.
Чтобы разобраться в происходящем, первым делом надо пересмотреть политические шаблоны прошлого века — с его «фашистами», «леваками» и прочими обозначениями, которые многое значили тогда и сбивают с толку сейчас. Совсем отказаться от них невозможно. Но прочувствовать их условность в третьем тысячелетии — это уже большой шаг к тому, чтобы кое-что в нынешнем мире понять.
Российский интеллектуал, человек продвинутых взглядов и уж точно не трампофил, побывав в США, с интересом заметил, что тамошние респектабельные СМИ в своей антитрамповской одержимости стилистически похожи на реакционных российских пропагандистов самого крайнего толка. Не содержанием, конечно, а именно манерой перманентно клеймить, кривляться и зубоскалить. Никакого сходства с тем, что до сих пор называли политической дискуссией.
От себя добавлю: язык, на котором общаются антитрамписты с трампистами, — это язык гражданской войны. Следует ли из этого, что Америка вспомнит старину и словесная гражданская война перетечет в настоящую?
По-моему, не следует. И вот почему.
«Эти люди не были похожи на тех, кто окружает нас сегодня. Они глубоко верили в то, что провозглашали, и жертвовали ради своих идей собой и другими», — так современный историк испанской гражданской войны 1930-х пытается объяснить потрясающую взаимную беспощадность республиканцев и националистов.
Считаю, что
Свежие комментарии