Казалось бы, «вопрос с опросом» исчерпан. Все происходящее происходит в полном соответствии с европейской традицией, присущей историческому этапу, переживаемому Российской Федерацией: господа принимают ассизы, абсолютизирующие их власть над вилланами, а вилланы, если какими-то кутюмами предполагается, что господские ассизы желательно подкреплять их согласием, обязаны подтвердить свое одобрение, хотя, в сущности, от их «да» или «нет» ничего не зависит.
Так?
Нет, не так.
Ибо в Российской Федерации есть Конституционный суд, — а при феодализме Конституционных судов не бывает, — и любые инициативы властей могут воплотиться в реальности только в том случае, если Конституционный суд признает их законность. А поскольку Конституционный суд признал признал поправки законными, значит, речь идет не о господских прихотях, и никаких претензий к власти никто предъявлять не может. И тем не менее, некоторые позволяет себе недопустимое:
Извините, но я в гневе. Я в гневе, и считаю нужным дать отпор. Я считаю нужным дать гневный отпор, — безусловно, поговорив с друзьями из числа видных российских юристов, которые по необходимости выражают полное одобрение, но в привате позволяют себе вольтерьянство, — я обращаюсь к тексту заключения, и вот, навскидку, потому что разбирать все 52 страницы текста невозможно…
Итак, «Общероссийское голосование имеет особую юридическую природу…»
Какую конкретно «природу«? И что такое вообще «юридическая природа«? Чем она отличается от какой-то другой «природы«? Непонятно. А объяснений нет. «Природа«, и все тут. «Юридическая«. Что ж, деваться некуда, принимаем, как факт, и смотрим дальше.
«По смыслу статей [таких-то] оно представляет собой форму непосредственного народного волеизъявления при принятии решения и не заменяет собой Федеральное Собрание и власти субъектов РФ. Поэтому (указано кто) был вправе обратиться к общероссийскому голосованию, прямо не предусмотренному действующим правовым регулированием для принятия конституционной поправки, (поскольку оно) является конституционно оправданным«.
Таким образом, голосование не предусмотрено законом, ни вообще, ни в плане установления процедуры, а стало быть, является незаконным. Более того, по смыслу оно не заменяет существующую процедуру принятия правок Конституции, и следовательно, вообще не нужно, — но при этом «является конституционно оправданным«. И верно, почему нет?
«Статьи 2 и 3 Закона о поправке не содержат предписаний о числе граждан, которые должны принять участие в общероссийском голосовании, чтобы оно было признано состоявшимся. В связи с этим установлено, что изменения считаются одобренными, если за них проголосовало более половины граждан, принявших участие«. Причем это «не противоречит и статье 135.3, согласно которой условием принятия новой Конституции на всенародном голосовании является участие в нем более половины избирателей, поскольку речь идет о внесении поправки, а не о принятии нового Основного Закона«.
Суть ясна: неважно, сколько монад охлоса явится на участки, — хоть пять особей, хоть даже три, — главное, чтобы большинство сказало «да«, а вопрос насчет обязательности участия «более половины избирателей» изящно закрывается ссылкой на то, что не новую Конституцию принимают, но поправки в старую вносят. Мимоходом подменяя термин «референдум«, о котором сказано в ст. 135.3 неким «голосованием«, о котором в Конституции не сказано ничего. Ага.
«Выбора баланса между различными конституционными ценностями. С одной стороны, конституционная характеристика демократического правового государства предполагает, хотя и не предопределяет, установление достаточно жестких ограничений. С другой стороны, конституционный принцип народовластия подразумевает возможность реализации народом права избрать на свободных выборах то лицо, которое он посчитает наиболее достойным должности главы государства, притом, что его определение в рамках электоральной конкуренции всегда остается за избирателями, а наличие у лица статуса действующего главы государства отнюдь не предрешает победы на выборах, поскольку есть другие кандидаты, а последний объективно связан необходимостью предъявить результаты своей деятельности за прошедший период«.
То есть, результат голосования не предопределен, ибо действующего президента охлос может и не переизбрать, если недоволен результатами его деятельности, необходимостью предъявить которые он объективно связан. Но не обязан, и только объективно, а субъективно может и не предъявлять или предъявить в необъективном виде.
«На фоне этого базового баланса можно учитывать конкретно-исторические факторы, в том числе степень угроз для государства и общества, состояние политической и экономической систем и т.п.»
Иными словами, буква закона (а значит, и сам Закон) вторичны и соблюдение их может зависеть от всевозможных привходящих факторов, типа падения цены на нефть, падения курса рубля, обнищания населения, аномальной жары, очередного «ножа в спину» от «партнеров», явления инопланетян etc., и это не может считаться узурпацией власти, потому что:
«Запрет присвоения власти (ст. 3, ч. 4) не относится к ситуации, когда лицо избирается, пусть неоднократно и подряд, на основе равного и прямого избирательного права при тайном голосовании», и таким образом, известному лицу «не может быть отказано в допустимости возможности преодоления – в качестве переходной меры – ранее установленных ограничений«.
Иначе говоря, если лицо избирается, нарушая установленные ограничения (не более двух сроков), но при этом с соблюдением всех формальностей, это, в принципе, конечно, нарушение запрета на присвоение власти, но «в качестве переходной меры» — ничего страшного.
Уфф. Устал и надоело.
Давайте подведем итоги.
А итоги просты.
Документ полностью соответствует давней установке г-на Зорькина: «В решениях Конституционного Суда должна сохраняться некая загадка, намеренная многозначительная недоговоренность, скрывающая многозначность, которая подчёркивает главное, оставляя законодателю полную свободу выбора», —
то есть, постановления Конституционного суда должны быть многословны до бессмысленности и в принципе не приспособлены для понимания, ибо господам и так ясно: все, им нужное, там сказано, а вилланам понимать ни к чему. Ибо вилланы, а вилланам достаточно делать то, чего желают господа,
и если господа желают, чтобы вилланы сами подписали себе приговор, то вилланы обязаны сказать «да». Или сказать «нет», но — явившись на участки, потому что господам нужна явка, а остальное сами господа обеспечат. Или даже не явиться на участки, но знать свое место и не возбухать,
и тут мы подходим к главному, определяющему выводу: документ полностью соответствует еще одной давней установке г-на Зорькина: «При всех издержках крепостничества именно оно было главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации«, а проще сказать, стабильность…
Лев Вершинин
Свежие комментарии