Российский премьер уверен, что под его руководством экономика развивается успешно
Еще накануне своего визита в Люксембург премьер-министр российского правительства Дмитрий Медведев заявил, что «воспитательный эффект» от антироссийских санкций равняется нулю.
«Какова была на самом деле главная цель этих санкций? Подорвать нашу экономику. Как видите, это попытка провалилась. Сегодня санкции только тормозят развитие отношений с европейскими партнерами, не говоря уже об убытках, которые несут все», — процитировал главу российского правительства, в частности, «Интерфакс».
Кроме того, премьер отметил, что каждый имеет право на свои заблуждения, однако он никак не может согласиться с оценкой санкций как «необходимого ответа» на итоги крымского референдума о присоединении к России в марте 2014 года и сложившуюся в Донбассе из-за «неконструктивной позиции киевских властей» гуманитарную катастрофу. При этом он заявил, что Россия готова «немедленно снять» введенные ею в отношении Запада ответные ограничения, выразив сожаление, что Евросоюз, как зачарованный, следует за США и продолжает из года в год продлевать свои санкции.
Между тем, свежая статистика расходов домохозяйств свидетельствует: в январе 2019 года граждане потратили на текущее потребление товаров и услуг больше, чем заработали — 100,7% своих доходов. Учитывая, что кризисный уровень трат на текущее потребление в 2018 году был зафиксирован на уровне 76,9% (чуть больше было лишь в 1998—1999 годах, когда доходы упали на четверть), это является историческим антирекордом.
При этом только за последнюю неделю февраля 2019 года численность официально зарегистрированных безработных в России увеличилась сразу на 1,9%. Рост этого показателя отмечен в 79 регионах, а пик безработицы зафиксирован в Забайкальском крае, республиках Дагестан, Марий Эл, Хакасия и Кабардино-Балкария, а также в Псковской, Ярославской, Сахалинской, Оренбургской и Свердловской областях.
На этом фоне невольно возникает вопрос: а не заблуждается ли, в свою очередь, сам российский вице-премьер в своей оценке экономической ситуации?
— Как ни странно, наш премьер-министр прав, — считает эксперт-экономист Леонид Хазанов — Многолетнее действие санкций и их ужесточение таких уж сильных проблем российской экономике не принесли. Безусловно, она испытывает трудности, но спровоцированы они, скорее, не конкретно санкциями.
«СП»: — То есть прямо совсем-совсем безболезненно санкции проходят?
— Самое неприятное — это, конечно, санкции против отдельных российских компаний. Однако ни одна из них не обанкротилась и продолжает работать, пусть и в более узких рамках. Вспомним тот же «Русал». Когда американцы ввели сначала пошлины на импорт алюминия, а потом еще приняли меры против Олега Дерипаски и принадлежащих ему компаний, они рассчитывали на то, что вот сейчас на этом фоне американские алюминиевые заводы увеличат свое производство. В течение одного года, собственно, так и произошло. Но полностью заместить импорт алюминия и продукции на его основе они так и не смогли. Цены на алюминий на внутреннем рынке США поднялись, и руководители автоконцернов даже заявили о том, что рентабельность производства автомобилей заметно упала. В итоге пришлось увеличивать ввоз этого металла из Китая, так что непонятно, кто тут выиграл, а кто проиграл.
«СП»: — Получается, «необходимый ответ» на крымский референдум себя дискредитировал?
— Не совсем понятно, какое вообще дело США до Крымского полуострова, расположенного в Черном море. Помнится, в 18 веке русская армия взяла турецкую крепость Очаков. В ответ на это Великобритания выразила протест. Английскому послу в России задали вопрос — а в чем, собственно, дело, неужто Британия имеет территориальные претензии на эту крепость? Посол не нашелся, что ответить.
С таким же успехом Россия может поинтересоваться — а как там обстоят дела с соблюдением прав католиков во входящей в состав Великобритании Северной Ирландии. Но нам вполне резонно могут ответить — а вам, собственно, какое дело? Вот и здесь то же самое — где США, а где Крым? Другое дело, что возможно, это был просто повод к объявлению торговой войны, в которой США пока сделали хуже только себе.
Впрочем, доцент кафедры финансовых рынков и финансового инжиниринга РАНХиГС Сергей Хестанов, соглашаясь с тем, что с точки зрения текущих эффектов западные санкции не вызвали больших изменений в динамике российской экономики, предупреждает:
— Санкции вызвали стратегический пересмотр российских рисков. Больше половины инвесторов, как внешних, так и внутренних, воздерживаются от инвестиций. Поэтому со временем эффект обязательно будет. Кроме того, не стоит забывать, что в настоящее время санкции не вызывают моментального эффекта только потому, что наши, как сейчас принято говорить, западные партнеры пока не имеют альтернативы российской нефти и российскому газу. Соответственно, как только эта альтернатива будет найдена, вот тогда-то мы увидим по-настоящему жесткие санкции.
— Политик такого высокого уровня, — считает аналитик ГК ФИНАМ Алексей Коренев, — просто не имеет права делать иных заявлений. На самом деле санкции, конечно же, урон нам нанесли, другое дело что эффект, действительно, оказался от них совсем не таким, какой предполагался.
«СП»: — А какой предполагался?
— Планировалось в достаточно короткий срок если не поставить Россию на колени (все-таки ядерная держава, никому ракеты без присмотра не нужны), то заставить ее пойти на серьезные уступки по ряду политических вопросов. Но ни по одному из них ничего не добились. Мы по-прежнему не обсуждаем вопросы Крыма, Донбасса, вмешательства в американские выборы. Россия также заняла жесткую позицию по так называемому «делу Скрипалей» и не собирается ничего менять.
«СП»: — И тем не менее?
— Тем не менее, санкции — продукт, так сказать, многоплановый, и они все же оказали на российскую экономику косвенный эффект. Например, по предварительным оценкам, из-за них мы потеряли 1% от ВВП. С проблемами столкнулись банки, вынужденные гасить свои долги ускоренными темпами и лишенные внешних кредитных линий. Многие российские компании были отключены от западных технологий, в том числе в нефтегазовой добыче и разведке, что является одной из основных статей дохода нашей страны. Мы даже вынуждены были заморозить в этой сфере несколько проектов и потеряли ряд инвесторов, из-за чего не можем своими силами потянуть разработку проектов на арктическом шельфе. Кроме того, мы лишены доступа к технологиям в области высоконаучных производств.
При этом с введенными Россией ответными санкциями в отношении западных стран, по мнению экспертов, все, оказывается, тоже не так однозначно и позитивно.
— В свое время мы, — констатирует Леонид Хазанов, — начали закрывать для европейцев рынок продуктов питания. Это привело к банкротствам фермеров и их массовым протестам в подпавших под эти меры странах. Однако цены на продукты питания там резко снизились, и я даже видел плакаты из разряда «Спасибо России за санкции». Американская General Electric спокойно продолжает работать на российском рынке, который для нее весьма важен, ее никто и пальцем не тронул, хотя финансовое положение у нее тяжелое, впору размышлять о банкротстве.
— По грубой оценке, — признал Сергей Хестанов, — нанесенный нашими антисанкциями Евросоюзу ущерб оценивается в сотые доли процента. В основном пострадали некоторые предприятия пищевой промышленности в Польше и Эстонии. Но эти страны относительно невелики с точки зрения евросоюзной экономики, к тому же в течение года после введения ограничений они адаптировались к жизни в новых условиях.
— В какой-то момент, — развивает тему Алексей Коренев, — западные аграрии вынуждены были искать новые рынки сбыта (что позволило нашим сельхозпроизводителям добиться заметных успехов в импортозамещении). Но поскольку европейский рынок довольно насыщенный, перенаправление экспортных потоков произошло довольно быстро и в будущем, боюсь, они едва ли будут вновь повернуты в сторону России. По США наши антисанкции не ударили вообще никак, поскольку товарооборот с американцами у нас, во-первых, очень небольшой, а, во-вторых, касается тех областей, в которых мы друг другу не мешаем, санкции — санкциями, а бизнес — бизнесом. Так что вредим мы здесь, как выяснилось, сами себе.
«СП»: — Каким образом вредим?
— Мы были вынуждены покупать пищевую продукцию на дальних рынках. Например, мясо в Бразилии. Плодоовощная продукция, имевшая ранее короткое логистическое плечо и, соответственно, низкие цены, также заметно подорожала. Не зря же президент России заявлял, что российские ответы на санкции не должны бить по россиянам, а лучшим вариантом антисанкций будет создание экономики, не зависящей от санкций Запада.
«СП»: — Такую экономику в принципе можно построить? Сколько лет на это понадобится?
— Вот это очень сложный вопрос. Отчасти здесь имеет значение политическая воля, отчасти — экономические возможности. Но надо понимать, что для этого нужны очень глубокие реформы. Надо создавать полноценный малый и средний бизнес, это основа любой рыночной экономики. А у нас эти сферы находятся в условиях, когда работать практически невозможно, львиная доля продукции производится предприятиями-гигантами.
Нужно реформировать правовую систему, ведь инвестиции в страну не идут. Законы меняются слишком часто, и зарубежные инвесторы абсолютно не уверены, что они не поменяются в худшую для них сторону. Нужно менять судебную сферу. Нужно менять выборную систему, потому что требуется ротация, а о какой ротации можно говорить, если у нас чиновники сидят в своих креслах годами и даже не беспокоятся за свои места, хотя следовало бы.
«СП»: — То есть к 2024 году никак не успеем?
— Думаю, никак не успеем. Это задача многих и многих лет. При условии, что мы готовы действительно этим заниматься. Но такая готовность, в свою очередь, означает, что нужно менять систему распределения ресурсов.
«СП»: — А что с ней не так?
— Сейчас ресурсы в значительной мере направляются в резервный Фонд, а не на помощь тому же среднему и малому бизнесу, не на финансирование медицины и образования. А как раз в этом и кроется залог наших будущих успехов.
Андрей Захарченко
Свежие комментарии