На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Политновости

3 887 подписчиков

Свежие комментарии

  • Aleksandr Sobolev
    Похоже не досидел, царь то, не настоящий! Скоро узнаем. В следующем году. Мировому симитизму приходит конец! Судьба т...«Победят голодные...

Передайте Медведеву

Дмитрий Медведев, как всегда, сказал правду: хочешь разбогатеть - в школу ходить не надо. Именно так сегодня и поступают молодые люди - рассказала «Фонтанке» учитель математики с 35-летним стажем и зарплатой грузчика в супермаркете.

Дети, видимо, скоро начнут думать так же, как наш премьер-министр: хочешь много денег – не иди в школу. Зарплата Софьи Наумовны, учителя математики с 35-летним стажем, преподавателя высшей категории, – 25 тысяч рублей. Это, говорит она, в сегодняшней школе много. Почему учителя остаются в школе, а не идут на пенсию, почему из школы уходят в бизнес, а не наоборот, Софья Наумовна рассказала «Фонтанке».

Софья Наумовна лето проводит на даче. Нет, она не решает продовольственную программу. Участок засажен цветами и кустами крыжовника. Дача – это для отдыха.

– Ешьте, ешьте, я вам с собой ещё дам, – она ставит на стол в кухне огромную вазу с ягодами.

На дачной кухне мы с учительницей пьём зелёный чай с крыжовником. Я цитирую премьер-министра.

– Он всё правильно сказал, – подпирает рукой голову Софья Наумовна. – Я бы с этим согласилась: хочешь денег – не надо идти в школу. Если бы сказал это учитель, а не премьер-министр.

Урок математики

До недавних пор Софья Наумовна работала учительницей в обычной средней школе (недавно перешла в лицей). Номер школы она просит не называть: директор, говорит, испугается. У Софьи Наумовны есть высшая категория. Категория – это «наше всё» для учителя. Когда Софья Наумовна говорит об этом – смеётся, потому что вспоминает, как собирала баллы, чтобы эту пресловутую категорию получить.

– Мне это напомнило одну сетевую компанию, торгующую бытовой химией, – весело рассказывает она. – Как-то друзья попросили меня забрать их покупки. И мне в этой компании говорят: у вас столько-то баллов за это, столько-то за это. А я стою и не понимаю ни слова. Вот так и тут: баллы какие-то… Но я, видите, баллов набрала.

Высшая категория плюс стаж работы 35 лет. Итого – 25 тысяч рублей в месяц. При работе на одну ставку. Ставка – 18 часов.

– Это только уроки, – уточняет Софья Наумовна. – А так рабочий день у нас ненормированный. После уроков надо проверить тетради. Вот представьте: если у меня 6 классов по 25-30 человек, то только открыть и закрыть их тетради – уже полтора часа. А если проверять, как следует? Потом готовишься к завтрашним урокам.

Она, повторю, учит детей 35 лет. Но каждый день, как по новой, готовится к завтрашним урокам.

– Невозможно вскочить в класс – и начать объяснять, – говорит она. – Тогда можно кого угодно поставить на моё место. С каждым классом это надо делать заново и заново, дети все разные. То есть канва-то общая, но работа с каждым классом новая. Должны сложиться какие-то отношения именно с этими детьми, какой-то стиль поведения.

Как-то на День учителя директор школы выступила с речью и сравнила их работу с профессией актёра. Дескать, они всегда – на сцене.

– А я считаю, мы – не актёры на сцене, а клоуны на арене, – усмехается Софья Наумовна. – Клоун не может, как актёр, заранее выучить роль, отрепетировать и выйти. Он всё время должен быть в контакте с залом, всё время реагировать и вызывать реакцию. Так и мы: всё время должны фокусы показывать.

Зарплата Софьи Наумовны для учителя в её школе – потолок. Те, у кого нет такого стажа, кто не набрал баллов на пресловутую категорию, такой уймы денег не зарабатывают.

– Многие берут дополнительную нагрузку, – так, по словам учительницы, выкручиваются её коллеги. – У меня был такой год: один учитель ушёл, другой заболел, и на меня навалилось 33 часа уроков. Я брать не хотела, но реально некому было, иначе дети просто остались бы без математики. Это очень тяжело.

Другие подрабатывают репетиторством.

– Со своими учениками у нормальных людей заниматься не принято, но коллеги могут порекомендовать друг друга, – объясняет Софья Наумовна. – Я, честно говоря, не люблю репетиторства, занимаюсь этим, только если кто-то уж очень попросит.

Типичным учителем её не назовёшь. И не подрабатывает – и из школы не уходит.

– Я бы ушла в одном случае: если бы нечего было есть, – говорит. – Но что ещё я могу делать? Уборщицей устроиться? Могла бы работать бухгалтером-экономистом, я в этом соображаю, только не выношу бумажек.

У неё действительно нет необходимости уходить из школы. Потому что её супруг, детский доктор, ещё в 1990-х ушёл из медицины. С тех пор работает в фармацевтической компании.

– Он педиатр, реаниматолог-анестезиолог, – рассказывает Софья Наумовна. – Работал в больнице Раухфуса, денег совершенно не было. Потом началось: реанимацию перестали лекарствами снабжать, аппаратура вся негодная.

Не у каждой учительницы есть муж, работающий в фармацевтической компании. Не у каждой есть пресловутая категория и математика, с которой всегда можно репетиторствовать. «Дополнительной нагрузки» в школе на всех тоже не напасёшься. Многим учителям остаётся только ставка, без всяких доплат.

– Тогда совсем плохо, – говорит Софья Наумовна. – В школе есть ещё какие-то функции, я о них мало знаю, к ним привлекают учителей, чтобы какие-то деньги им доплачивать.

Вот так учителя хватаются за разные «функции». Не только в своей школе.

Детская мечта

– Я всегда мечтала стать учителем, – делится Софья Наумовна. – Это была нереализованная мечта моей бабушки. Они с дедушкой хотели стать учителями, но так получилось, что стали химиками, инженерами.

В школе она любила биологию и мечтала преподавать этот предмет. С мечтой об учительстве чуть не покончила учительница – биологичка.

– Не то чтобы я с нею ругалась, я вообще была очень послушная, – подбирает слова Софья Наумовна, – но она была такая… Не было контакта.

Она упрямая и в пединститут всё равно пошла, только на математику.

– Это очень благодарное дело: ты работаешь – и видишь результат, – объясняет. – Вот ребёнок только что не понимал – теперь понимает. Вчера не знал, как поступить, а сегодня знает. Мне до сих пор дети, которые у меня учились… Хотя какие они дети, уже все взрослые. Встретимся – и они мне говорят: помните, как на классном часе читали такой-то рассказ? Я не помню. А у них в подсознании осталось.

Денег, конечно, хотелось бы побольше. Но о деньгах в её время учителя не думали.

– Мыслей о том, что денег не заработаешь, не было, – продолжает она. – Я поступала в пединститут в 1976 году, тогда вообще таких мыслей, мне кажется, ни у кого не было. Зарплата 120 рублей считалась большой, а жили все одинаково. В чём разница? У кого-то такое пальтишко, а у кого-то другое? У нас дома это никого не интересовало. Советский строй предполагал другие нормы, о которых сегодня и говорить незачем.

И почти все учителя, которые держатся сегодня в школе, – такие же, как она: советские люди.

– Я совершенно советский человек, – грустно смеётся Софья Наумовна. – У нас тогда ведь как было? Если человек ходит на работу с удовольствием, то деньги ему можно не платить.

Назад в СССР

Софья Наумовна не скучает по Советскому Союзу. И то, что считалось нормальным тогда, говорит, нормой нельзя назвать.

– В советское время ты с детского сада знал, в какое время уйдёшь на заслуженный отдых с какой пенсией, и можно было не рыпаться, – вспоминает она. – Все были одинаковые, ходили в одинаковых суконных ботах и не знали, как живёт остальной мир.

Зато, когда все с детства «под одну гребёнку», учителям работать проще. Удобнее.

– Во всём обществе, с самого детского сада, все знали, что можно делать – чего нельзя, – вспоминает она. – Плохо ведёшь себя – сначала с тобой поговорят, потом с родителями, потом, если не помогло, у родителей партком, местком. Ну и приходил ребёнок уже послушный. До следующего раза. Я не говорю, что так лучше. Конечно, это было плохо и неправильно. Но учителям было удобно.

Потом настало, считает Софья Наумовна, лучшее для учителей время. То, которое зовут «лихими девяностыми».

– В перестроечное время школе была дана очень большая свобода, – вспоминает она. – Программы были новые, интересные, никто не выкручивал учителям руки. Тогда появилось много учителей-новаторов. Тем, кто хотел работать, препятствий не чинили.

Но даже «советские люди» хотят есть. И в какой-то момент из школы побежали самые творческие. Просто от безденежья. Выдержали редкие фанатики учительства, а больше – те, кому идти было некуда. Или – такие, как Софья Наумовна: у кого мужья бросили профессии ради заработка. Свобода в школе вроде как и осталась, а людей, готовых к ней, – нет.

– Всё в обществе стало новым, а школьная система осталась старая, – объясняет учительница. – И люди работают, в основном, те, что работали в советское время. Нас не переделать. Я себя не считаю человеком закостенелым, но есть вещи, которые и мне трудно в себе поменять. Перестроиться с советской нормы трудно. Некоторые учителя просто не могут понять, что сейчас надо учить по-другому.

Приди в школу молодые учителя – система начала бы меняться, считает она. Но молодые в школу не идут.

– Самое главное, что происходит в школе сейчас, там нет молодёжи, поэтому всё остальное и обсуждать бессмысленно, – уверена учительница. – В новых стандартах, которыми нам прожужжали все уши, есть много здравых идей. Только осуществлять их некому. Кто будет реформу проводить? Те, кто уже 30 лет на одном месте сидит?

Молодые не дураки

– Все, кто ещё работает в школе, не вечные, – разводит руками Софья Наумовна. – Я могла бы уже уйти на пенсию. Но кто будет детей учить? В нашей школе долго не могли найти ещё одного математика. Пока мои бывшие ученики не посоветовали женщину, которая согласилась поработать.

Сколько проработает новая учительница? Скорей всего, по наблюдениям Софьи Наумовны, год-два, потом сбежит.

– В прошлом году к нам пришёл один парень, математик, – усмехается учительница. – Такой смешной! Я, говорит, к вам на год. Мы обалдели: как так – на год? А он отвечает: я, мол, пойму, как у вас тут всё, а потом уйду в репетиторы. Мы не взяли. А в другой школе и такого возьмут.

Дело – передайте это премьер-министру – в деньгах: молодой учитель приходит на такую зарплату, на которую и себя-то не прокормишь, не то что семью. А брать двойную нагрузку, бегать по ученикам с репетиторством, когда уже все тетрадки проверишь – кто ж в 25 лет захочет на это жизнь тратить? Правда, Дмитрий Анатольевич поделился своим опытом: дескать, сам он именно так и поступал, когда был университетским преподавателем. Ну так и он работает, кажется, давно не на прежнем месте. И другие преподаватели сбегают очень быстро.

– Зарплата становится более-менее сносной, только когда проработаешь лет двадцать пять, – кивает Софья Наумовна.

Но дело, добавляет, не в одних деньгах.

– Многие молодые люди с удовольствием работали бы в школе, – уверена она. – Я вот знаю таких, им в среднем – лет по тридцать: создали интерактивный музей Великой Отечественной войны под открытым небом. Выдают детям плащ-палатки, каски, у них там военно-полевая кухня, строевая подготовка – целый аттракцион. Мы туда тоже ходили на экскурсию. Дети сначала – хи-ха, ха-ха. Потом начинают понимать… В общем, я посмотрела, как эти ребята с детьми управляются, и говорю: вам бы в школу пойти работать, я же вижу, что вам с детьми нравится. Денег они в своём музее тоже много не зарабатывают. «Что мы, дураки? – отвечают. – У вас там в бумагах зароешься».

И она опять повторяет: школу надо реформировать. Чтобы в школу захотели идти молодые учителя, её надо поменять. Чтобы её поменять, должны прийти молодые учителя. Круг замкнулся.

В общем, прав премьер-министр: не надо идти в школу, если мечтаешь разбогатеть. Если так дальше пойдёт, то «не надо идти в школу» можно будет адресовать не только учителям, но и детям.

 

Ирина Тумакова, «Фонтанка.ру»

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх